Драйв Астарты - Страница 185

185

– Вроде как, да… Но ты уверен, что наши ребята живы? Что Эсао жив?

– Ты пятый раз спрашиваешь, дядя Жосе, – заметила Чуки. – Сказано: все живы.

– А самолет? Взрыв по TV?

– По TV можно показать любую херню, – авторитетно сообщила юная папуаска.

– Тогда зачем вы его смотрите?

– Чтобы увидеть, какую именно херню покажут, – пояснила она, оглянулась на Стэли (продолжающую спать после укола армейского транквилизатора) и прибавила звук телевизора – начинался очередной экстренный выпуск новостей.

--------------------------------------------------

«France-2», 26 июня, 00:30 по Гринвичу.

Париж, теракт в аэропорту.

--------------------------------------------------

Конфликт между христианами и мусульманами в Париже и на Реюньоне продолжает развиваться непредсказуемым и драматическим образом. Как уже сообщалось ранее, около некоторых молодежных клубов собирается анти-мусульмански настроенные жители с огнестрельным оружием. Примерно в полночь, стало ясно, что полиция не готова решать эту проблему ни технически, ни психологически. Около рынка Барбес полицейский кордон просто расступился перед автоцистерной, ехавшей в окружении группы вооруженных байкеров, и не пытался пресечь стрельбу в нескольких поздних прохожих одетых по-мусульмански. Байкеры облили горючим из цистерны цоколь мечети, сооружения рынка и несколько автомобилей, и беспрепятственно подожгли. Полисмены ограничились тем, что вызвали пожарную команду, которая, впрочем, не смогла заняться тушением огня, поскольку проезд блокировали те же байкеры.

Мэр Парижа констатировал, что ситуация вышла из-под контроля и передал в офис президента предложение ввести в городе комендантский час и организовать военные патрули. Эта мера (даже если она будет введена), безусловно, запоздает. Кризисная комиссия президента соберется только в 8:30 утра, а группировка «CaRe» намерена приступить к массовым вооруженным действиям против мусульман в 6:00. В этой критической обстановке Абдулла Салех, муфтий Парижа, обратился к популярному в среде радикальных католиков кардиналу Бернарду Жюсту с предложением начать консультации с участием нейтрального арбитра о мирном разрешении конфликта.

Кардинал Жюст, в принципе, согласился на такие переговоры, но резко отклонил кандидатуру Поля Байонни, комиссара по правам человека, и предложил другую кандидатуру: Аттилы Мокко, суб-лейтенанта океанийских коммандос. Свой выбор кардинал пояснил так (цитирую) «Время упущено, и сейчас не до дипломатии. Что касается комиссара по правам человека, то я не буду разговаривать с проводником безответственной политики толерантности, которая привела страну к социальному взрыву. Суб-лейтенант Мокко, как человек со стороны и как военный, умеющий принимать четкие, быстрые решения, это именно тот арбитр, который нам нужен».

После некоторых колебаний муфтий согласился на Аттилу Мокко, как арбитра, и примерно 10 минут назад прибыл в Шатене в отель «Foret» на переговоры. В этом пригородном отеле до вчерашнего вечера размещались те делегаты католического фестиваля, которые погибли при взрыве самолета C-212M. Океанийские коммандос остаются в отеле до завтрашнего дня, после чего отбывают на родину.

Сейчас мы имеем возможность транслировать эти переговоры в прямом эфире. Они начались всего пару минут назад. Трансляция будет идти без вырезов и вставок.

Муфтий Абдулла Салех: …Не решаются силой. Необходимо проявить взаимное уважение. На этом держится цивилизованная европейская политика.

Кардинал Бернар Жюст: Но эта политика в данном случае привела нас в тупик, и я предлагаю не тратить время на общие вопросы. Есть конкретная проблема. Её надо решить здесь и сейчас, пока её не решили на улице силой оружия.

Суб-лейтенант Аттила Мокко: Бернар, давайте конкретно. У вас есть какой-то список условий, на которых ваши ребята прекратят стрельбу и успокоятся?

Жюст: Да. Роспуск всех мусульманских организаций во Франции. Снос всех мечетей, построенных после отставки генерала Де Голля. Отказ от любых требований особого порядка для мусульман. Никаких муэдзинов, никаких хиджабов, никаких исламских праздников и никаких мусульманских школ в христианской стране. Все исламские радикалы по списку спецслужбы «Сюртэ» должны покинуть Францию даже в том случае, если у них есть гражданство. И последнее: никакой государственной помощи семьям многодетных мусульман – будь они иммигранты или граждане, не важно.

Салех: Но это немыслимо! У нас есть право…

Мокко (перебивает): Забудьте это слово. В ходе вооруженного конфликта существует только одно право: это право сильного. Вы слабее. Вы можете торговаться, исходя из соображений, что противнику выгоднее пойти на определенные уступки, чем нести неизбежные потери в ходе силовой ликвидации вашей группы. Я понятно сказал?

Салех: Ликвидация? Но это же нацизм!

Мокко: Это реальность, Абдулла, как её ни называй. Дайте ваше контрпредложение.

Салех: Почему мы не можем одеваться согласно нашим обычаям, праздновать наши праздники, молиться и учить детей своей вере?

Жюст: Можете. В любой исламской стране. Здесь вас никто не держит.

Мокко: Бернар, действительно, вам не все равно, как они одеваются, и какие у них религиозные обряды в честь каких богов? Зачем прессовать в этом направлении?

Жюст: Французы уже устали слушать по нескольку раз в день вопли муэдзинов с минаретов и наблюдать на улицах женщин, на которых надеты черные мешки.

Мокко: Ну, вопли это да… Непорядок. А мешки… Ну, мало ли, кто в чем ходит?

Жюст: Аттила, я предлагаю начать с вопроса о мусульманских организациях.

185