* Переговоры в воздухе: Командир патруля Цин-Чао «Вы должны изменить курс и следовать за мной». Шеф пары гидропланов меганезийской фирмы «E-Fola» (эко-геологические исследования моря): «А ты кто вообще такой»? Командир патруля: «Береговая охрана Цин-Чао». Шеф гидропланов: «Бро, ты купил этот океан, а?».
* Манчжурские ВВС принудили два исследовательских меганезийских гидроплана, следовавшие над нейтральными водами, к лэндингу в лагуне Минамитори.
* Дежурный верховный судья Меганезии: «По сложившейся практике я предлагаю правительству Цин-Чао дать объяснения по поводу гидропланов в течение часа».
------------------------------------------------------------------------------------
…
Доктор Го Синрэн, не отрывая взгляд от ползущей по экрану ноутбука ленте текущих сообщений, протянул руку и двумя нажатиями клавиши предельно увеличил обороты вентилятора. В micro-flat возник игрушечный торнадо, завертелся по комнате, поднял с невысокого столика несколько листочков бумаги и попытался выбросить их в открытое круглое окно, похожее на стеклянный люк в одной из трех стен. Эта стена (в отличие от двух других) имела форму сегмента сферы. Снаружи и сверху она выглядела частью шляпки огромного мухомора, а люк-окно – одной из крупных светлых крапинок на шляпке. Таковы были причуды местной архитектуры.
Пак Хики несколькими ловкими движениями поймала летящие бумажки и вернула на столик, прижав сверху кружкой и лишив мини-торнадо шансов повторить подобное хулиганство. Затем она повернулась к доктору Го и покачала головой.
– Ты рискуешь простудиться. Правда. Тебя может продуть. Тебе нужен насморк?
– Если бы насморк был мне нужен, – ответил доктор Го, – я бы его не стал делать сам, а купил бы у какого-нибудь медика. Такие вещи лучше доверять профессионалам. Вот, например, дипломатический насморк поручают сразу трем профессионалам: личному врачу, шефу охраны и шефу пресс-службы. Но это уже чересчур. И получается, как в пословице: у трех подрядчиков фанза кривая.
– Давай всё же сделаем так, – мягко сказала Хики и вернула обороты вентилятора к первоначальной частоте, – а, если тебя жарко, я могу сделать мятный чай. Это хорошо помогает. На самом деле, тебе только с непривычки кажется, что жара такая сильная.
– Спасибо, – Го Синрэн улыбнулся и похлопал её по колену. – Знаешь, ты именно та женщина, которая в сложных ситуациях наводит на правильные мысли.
Пак Хики широко раскрыла глаза и хлопнула в ладоши:
– E-oe! Классный комплимент. Я такого ещё не слышала!
– Это мое врожденное достоинство, – гордо сообщил он. – За это меня с детства любят молодые красивые женщины. Сначала мама, потом две мои тетки, потом… Я не буду рассказывать про «потом», поскольку, как утверждает психология, говорить с одной молодой красивой женщиной о других молодых красивых женщинах…
– Aita pe-a, – весело перебила Пак Хики, включая чайник. – У нас другая психология.
– У вас другая психология, – задумчиво повторил доктор Го. – Это действительно так, и поэтому я хочу спросить твоего совета в одном важном деле.
– Спрашивай, – лаконично отозвалась она.
– Ты очень умная девушка, Хики, поэтому вопрос получится короткий: где грань?
– Где грань, и в этом весь вопрос, так?
Го Синрен улыбнулся и предельно-выразительно кивнул.
– Да. Просто: где грань?
– Это не просто, – отозвалась она, усевшись на пятки и глядя в небо за окном. – У нас множество соседей по океану. У всех разные обычаи и законы. Но, как правило, эти обычаи и законы объяснимы. Если наши ребята летят в Гватемалу на футбол, а там попадают в каталажку после драки на стадионе, то гватемальский коп автоматически звонит в наш ближайший пункт INDEMI на Тупа-Тахатаэ, атолл Клиппертон, и всем понятно, что произошло. Если в Калифорнии кого-нибудь из наших арестовывают за торговлю какими-нибудь штуками без лицензии, то коп-янки тоже звонит, и говорит: «Ребята, вы знаете наши законы, у нас запрет на коммерцию без бумажки от оффи». Понятная ситуация. Дурацкий запрет, но более-менее понятный. И что важно, янки никогда не отказываются это объяснять. Хоть сто раз повторят, если ты спросишь. В Красной Корее совсем дурацкие правила, но там с тобой ходит специальный чел и одергивает, чтобы ты ничего не нарушил. Если не нравится, то не надо туда ездить.
– Ты была в Северной Корее? – Спросил доктор Го.
Пак Хики кивнула и, занявшись завариванием мятного чая, пояснила.
– Я там была, но мне не понравилось. Но это мои проблемы. А если посмотреть на Филиппины, Малайзию, Индонезию…
– На Китай, – подсказал он.
– Да, и на Китай тоже. И на Японию. Тебя могут сцапать вообще ничего не объясняя просто потому, что какой-то оффи решил: ну-ка сцапаем этого субъекта, что-то его физиономия мне не нравится. Сцапаем и никому ничего объяснять не будем. У нас сложился обычай, что в таких случаях дежурный судья предлагает тамошним оффи: «Объясните в течение часа, в чем дело, и попробуем решить этот конфликт мирно».
– А если нет? – Спросил Го Синрен.
– Война, – коротко и спокойно ответила Пак Хики.
– Война, – повторил он. – А разумно ли это, если другая сторона гораздо сильнее?
– Понимаешь, Синрен… – Она налила чай в кружки. – Когда есть прямое требование Хартии, вопрос так вообще не ставится. Ни один гражданин Меганезии ни при каких условиях не может быть оставлен на чей-то произвол. Правительство должно будет вмешаться и принять все возможные меры, чтобы защитить гражданина. И Хартия требует, чтобы действия по защите не были ограничены ничем. Только объективная техническая невозможность выполнить защиту может быть оправданием. Никакие соображения дипломатии, политики и прочего в расчет не принимаются.