Драйв Астарты - Страница 418

418

– Извините, доктор! Я из прессы! Я могу посмотреть, что с ними?! – Крикнула она, перегнувшись через парапет веранды.

– Мэм, пожалуйста, не сейчас, – ответил солидный дядька–креол в белом халате. – Я обязательно разрешу вам увидеться с ними ближе к вечеру.

– Спасибо, доктор. Но их жизнь хотя бы вне опасности?

– Я оцениваю состояние, как некритическое, – уклончиво ответил он. – Извините, мэм, срочно надо ехать. До вечера.

– До вечера, – растерянно сказала она и вдруг обнаружила, что вироплан подъехал к соседней лесенке, и на платформу взобрался сначала мужчина – англосакс лет 45 в типично туристическом костюме (заляпанном какими-то бурыми пятнами и местами порванном), а следом – молодой темнокожий парень в меганезийской униформе.

Оба проскочили мимо веранды прежде чем она успела их окликнуть, и за тонкой фанерной перегородкой послышался короткий обмен репликами.

– Суб-лейтенант Каси.

– Тан-командор Гууй.

– Ага. Горячая вода есть?

– Вон там ванная.

– А зеленуха?

– Фляга на столе

– Yo! Iri!

Австралийка уже намеревалась пойти на звук, но тут на веранду вернулся Гууй.

– Все ОК, Берилл. Оставайтесь здесь. Сейчас они подойдут.

– А они в порядке? Мне показалось, что на одежде пятна крови.

– Ну, – согласился папуас. – Только, по ходу, это не его кровь.

– Ты уверен?

– Ну, – снова подтвердил он и, сложив ладони рупором, крикнул кому-то, вероятно, находящемуся на открытой части платформы. – Хэй! Бэйкер! Откати этот вироплан на резервную площадку! Парень-пилот сегодня никуда не полетит!

– Да, шеф, – раздался голос с той стороны.

Послышались шаркающие шаги, на веранду вышел англосакс в заляпанном засохшей кровью и грязью туристическом костюме и, громко произнеся: «Уф!», опустился на бамбуковый стул, скрипнувший под его тяжестью.

– Это Берилл Коллинз с вашего TV из Сиднея, – сообщил ему тан-командор.

– Вот как? – Устало отозвался тот. – Добрый день, Берилл. Я доктор Стаут Мэллори из Брисбена. Университетский центр этнографии и системной социологии.

– Я рада, что вы в порядке, док Стаут, – сказала она. – Вы не могли бы рассказать, что произошло с вашей экспедицией? Мы сейчас в прямом эфире сетевого потока «WIN Television» и, я думаю, австралийцы хотят понять, как это… Это…

– Это, – повторил этнограф. – Трудно подобрать слова, не так ли?

– Да, – призналась она. – Я даже не могу сформулировать конкретные вопросы.

– В таком случае, Берилл, я изложу последовательность событий. Мы исследовали особенности социальной организации одного из племен этноса ибан, находящегося практически в нативном состоянии. Они почти не соприкасались с цивилизацией. Это крайне редкий случай в наше время. И нам повезло, что мы нашли с ними контакт. В большинстве случаев, если племя остается нативным, то только благодаря тому, что избегает любых контактов с носителями цивилизации, включая и ученых.

– Да, – репортер кивнула, – я поняла суть проблемы.

– …К сожалению, – продолжил Мэллори, – мы мало что успели. В конце сентября в джунглях начало появляться современное стрелковое оружие. Огромное количество оружия. Тысячи единиц автоматов… Не знаю, какой марки, я не спец в этом.

– Извините, док Стаут, а разве раньше там вообще не было современного оружия?

– Было в небольшом количестве, – сказал он, – у военизированной охраны фактории, которая занималась лесозаготовкой, и у полиции городка. Но это племя жило в ста с лишним километрах от этого городка и фактории. Кроме того, малазийские власти тщательно следили, чтобы ружья и автоматы не попадали к даякам. Власти не без оснований полагали, что современное оружие может привести к эскалации такого традиционного для даяков явления, как охота за головами. С этим явлением боролись неадекватным методом британские Белые Раджи. Джеймс Брук из Британской Ост-Индской компании в 1842 году основал Кучинг, столицу Саравака, и стал там первым раджой. В течение ста лет Белые Раджи под угрозой казни обращали даяков в ислам, полагая, что это улучшит нравы. Странно, не правда ли? А в 1946-м последний раджа Чарльз Брук передал Саравак Британии, и в следующий период Лондон продолжал политику исламизации из соображений поддержки Малайзии и султаната Бруней.

Берилл Коллинз удивленно тряхнула головой.

– Простите, док Стаут! Британия проводила исламизацию? Это как-то… Как-то дико!

– Увы, это исторический факт. И с последствиями этого факта мы столкнулись. Даяки ничего не забыли и, по их мнению, ответственность теперь несут все британцы. Нам повезло, что полевые командиры даяков грамотны и знают, что такое паспорт.

– Тем, у кого британское гражданство, отрезали головы? – Предположил Гууй.

– Только некоторым, – ответил Мэллори. – А остальных британцев, как и мусульман, просто облили керосином, и…

Он сделал выразительный жест, как будто чиркнул спичкой.

– О, черт… – произнесла Берилл.

– Это война, – со вздохом сказал этнограф. – В оправдание даякам могу сказать, что японские и германские военные во время 2-й мировой войны вели себя так же. Но я должен заметить, что как только на месте появился Тара-Журо Лонваи, лидер даяков Рабочего Фронта Калимантана-Борнео, вся эта дикость немедленно прекратилась. По неизвестной мне причине он имеет такое влияние, что, как только он сказал: «Я вам запрещаю убивать безоружных и пленных», даяки сразу прекратили это делать. Его вмешательство спасло жизнь двум британцам и нескольким мусульманам-малайцам.

Репортер потрясла головой, чтобы как-то отвлечься от картин, которые навязчиво рисовало воображение, и спросила.

418