Драйв Астарты - Страница 52

* Наш комментарий. Более двадцати лет назад координатор Иори Накамура писал в отчете Верховному суду: «При переходе от индустриальной модели экономики, к постиндустриальной, рынок сбыта догматических религий испытывает коллапс. В определенный момент, будет достигнут критический уровень, и тогда, крупнейшие мировые корпорации этих религий неизбежно прибегнут к войне, как к последнему инструменту конкуренции и последнему средству оживления своего рынка сбыта».

P.S.: Ясно, что фирма «Equa-Tour» работала (и работает) не на одну, а на несколько спецслужб. Но не ясно, которая из спецслужб является прародителем этой фирмы.

------------------------------------

Трэм прикурил только что свернутую самокрутку и презрительно фыркнул.

– Ясно, что прародители уж точно не французы.

– Почему? – спросила Юн Чун.

– Ну, прикинь, гло: зачем бы они стали шпионить за собственным космодромом.

– Я не поняла, при чем тут космодром?

– Космодром Куру, что в Гвиане, в середине североатлантического берега Южной Америки, – пояснил он, – От Острова Дьявола до туда десять миль. Вот тебе, гло, и дельтапланерный кемпинг.

– Значит, это ваша фирма? – уточнил Линси Ли, прихлебывая цветочный чай.

– По ходу, не совсем, – встряла Лвок, – Я так мыслю, что это партнерство. Может, с бразильцами. Наши все время больше шпионили за янки, чем за юро, а бразильцам удобнее шпионить в Латинской Америке, чем в Калифорнии и на Гавайях.

– Трансэкваториалы тоже в доле, – заметил Пири, – Прииск «Изумруды Конго»…

– Это само собой, – сказал Эйге, – А вот интересно: кто сделал кампус на Майотте?

– По ходу, мпулуанцы, – предположила Лвок, – Им нужнее всего, для контактов.

– А я и не знала, что наш «натуралистический клуб» на Морской корове, формально французский, – сообщила Хлот, – Прикольно…

– Ты просто не интересовалась, – ответила ей Акри, – Как думаешь, почему у нас тут действуют счета и пластиковые карточки французского «Индосуэц-Банка»?

…

13. Очень простая африканская дипломатия.

Дата/Время: 22.04.24 года Хартии. Вечер.

Мозамбик. Мопуту.

=======================================

Таши Цамбва, декурион легионеров президентской гвардии Шонао, прибывший с неофициальным визитом в Мапуту, столицу Мозамбика, был похож на некрупный экземпляр великана-людоеда из голливудского триллера. Посреди безукоризненно-стильного и изящного интерьера Малой Президентской Приемной, этот брутальный субъект в рубчатых десантных ботинках и зелено-желтой пятнистой камуфляжной тропической униформе, выглядел неуместно, как панковский окованный железными заклепками напульсник на прилавке какого-нибудь модного ювелирного магазина.

Президент Анзизо Джауджи в элегантном светло-сером костюме и снежно-белой рубашке, генерал Йокили Монара, в сверкающем золотыми аксельбантами парадном кителе, и президентский секретарь-референт, очаровательная Наями Кавайо в чем-то экстремально-новомодном, вписывались в эту обстановку гораздо гармоничнее. На столике из красного дерева, сделанном в форме антично-мифического круглого неба, поставленного на плечи триады атлантов, лежала подробная карта сегмента Африки южнее 10 градусов Ю.Ш. и восточнее 30 градуса В.Д.. Поверх карты гордо стояла литровая бутылка дорогого виски, а рядом с ней – четыре хрустальных стаканчика.

Цамбва аккуратно, не спеша, заштриховал на карте только что нарисованную им же фигуру – немного деформированный треугольник с основанием сто миль и высотой полтораста миль, и отложил фломастер в сторону.

Джауджи бросил взгляд на это произведение живописи, вынул из бокового кармана яванскую сигару, откусил кончик, выплюнул в угол (под неодобрительным взглядом Наями), щелкнул золотой зажигалкой с рубиновой инкрустацией, втянул в себя дым, медленно выпустил его из ноздрей причудливыми клубами, и спросил:

– Вы совсем охуели?

Декурион легионеров равнодушно пожал мощными плечами, вытащил из кармана униформы бумажную пачку простых солдатских сигарет без фильтра, прикурил от спички, чиркнув её о край подошвы ботинка, и ответил:

– Ты полторы недели гребешься, и ни хрена не можешь сделать с нашими парнями, усевшимися на спину Великой Замбези. Ты ни хрена не можешь с нами сделать. Да! Потому, что твои приятели из сраного Африканского Союза и ублюдки исламисты из нефтяного аравийского болота, сидят в конуре и дрожат, как побитые палкой собаки. Скажи, если я не прав! Ты связался с лживыми чужаками, Анзизо, а своих соседей, которые всегда были тебе друзьями, ты обидел глупой блокадой, и обстрелом из-за воздушных шариков. Чем ты теперь недоволен? Мы поступили с тобой по чести, по-соседски. Мы не стали сжигать твои города, разрушать твои порты, мосты и дороги, убивать твоих людей, кроме, тех, которые прямо вступили в бой, но те не в счет, ведь такова судьба солдата. Мы сломали твои военные самолеты и радары, но ты сам нас вынудил сделать это. Мы хотим забрать выход к океану по Великой Замбези, но это потому, что вдруг ты опять решишь сделать блокаду. Мы не хотим рисковать, нет!

– Вы хотите разрезать мою страну пополам! – рявкнул Джауджи.

– Нет, Анзизо, – декурион покачал головой, – Это сейчас мы её разрезали пополам, на всякий случай. С запада, наш десант занял плотину Кабора, и наша артиллерия там простреливают узкую полосу твоей земли. На востоке мы твердо стоим на побережье океана от Чиндэ до Куелиманэ, а на западе так же твердо стоим в Бобокамбене, и вся Великая Замбези от дельты и до границ провинции Тете теперь наша. На трассе EN1 только один большой мост, который соединяет твой север и твой юг. По обе стороны моста – наши кордоны. С юга к Куелиманэ, ведет тоже только одна большая дорога: трасса EN7, и она тоже у нас. Я заштриховал то, что уже наше. Там ни одного твоего отряда, Анзизо. Наши патрули по всем рукавам великой реки, наши машины умеют быстро двигаться и по воде, и по болоту. Если ты двинешь туда свои войска, то они утонут в грязи, когда озеро Кабора выльется в дельту. По дороге оно смоет города в провинции Тете. А ты будешь без электричества, потому что не станет Кабора ГЭС.