Драйв Астарты - Страница 537

537

…

05 ноября (2-я половина дня). Наканотори (Нор-Номуавау).

Комплекс, возведенный за 3 недели на мелководном плато Наканотори, можно было назвать искусственным микро-архипелагом (по аналогии с древним комплексом Нан Мадол, где сегодня Поэтеоуа Тотакиа и Брют Хапиа делали промежуточную посадку с целью раннего обеда или позднего завтрака). Нан-Мадол известен тем, что поражает воображение туристов. ещё бы: квадратный километр моря у южного берега Понпеи, застроенный прямоугольными каменными островами и барьерами. А что касается Наканотори, занимавшего почти в сто раз большую площадь, и не где-то у берега, а в открытом океане, то… Нет, он не поражал воображение. В него просто не удавалось поверить. Здравый смысл подсказывал: ничто, созданное человеком, не может иметь такие огромные размеры – и, тем не менее, это существовало…

– Прикольно, ага? – весело спросил Поэте, небрежным на вид, но точно отработанным движением отправляя «Майского жука» в пологое пике.

– Монументально! – Прошептала Брют.

– Сорок миллионов кубометров бетона, – гордо сообщил он. – Эврика Торба…

– Я отлично знаю Эврику! – Брют улыбнулась. – Мы с ней вместе стряпали диплом на магистра по специализации «геология и физхимия неорганических компаундов». Мы практически ровесницы, прикинь? И старшие дети у нас почти ровесники, учатся в Хониаре, в колледже сетевых продукционных систем. Оба одинаковые балбесы.

– Ну, как тесен Великий океан Мауна Оро! – Пилот от избытка чувств хлопнул себя по колену, – Если ты хорошо знаешь Эврику, то знаешь и её бизнес Торба на Бокатаонги.

Брют утвердительно кивнула.

– Диатомовый плафер. Бетон и стройматериалы. Плюс свиноферма. И ещё я знаю, что в семье Торба ребята хваткие, своей выгоды не упустят. Этот Супер-Нан-Мадол уже по стройматериалам должен был обойтись в бешеные деньги.

– Не ситуация, – беспечно ответил Поэте. – За это платит не семья Тотакиа, а тот дядька, японец, рядом с красивой euro-hine… Смотри правее, между папой и Ематуа Тетиэво, автором папуасского космоса. Euro-hine, это Доминика Лескамп, инженер-астронавт, а японец, это Иватомо Таданари директор консорциума «Itokawa Robotics»… Упс!…

Термин «упс» в данном случае заменял предупреждение о лэндинге. «Майский жук» остановился в воздухе, и через секунду, мягко сел на бетонную площадку.

– …Благодарим за то, что выбрали наше авиа-партнерство для этого полета! – С этими словами, Поэте откинул лепесток прозрачного пузыря кабины, и добавил. – Aloha foa! Докладываю: это доктор Брют Хапиа с Новой Каледонии.

– Aloha, doc Brut, – сказал король Фуопалеле. – Maeva-i oe o Nakanotori-Shima ea Nor-Nomuawao, point-la-extreme north te Kanaka-fenua.

– Mauru, ariki. E aloha, – ответила она, сообразив вдруг, что оказалась в самой северной точки Земли Канаков (Меганезии), поскольку плато Наконатори расположено на 31-й широте. На 10 градусов севернее острова Нор-Фараллон, что в округ Марианы…

…

Это же время, на пути к островам Элаусестере.

Цепь Элаусестере расположена южнее Главного скопления Туамоту, и, подобно ему, тянется на ист-саут-ист. Сначала – главный атолл Херехеретуэ, дальше, через сто миль, атолл Раро, ещё в 15 милях: Руго, и ещё через 12 миль – последний атолл: Тепи. Если покинуть Элаусестере и двигаться дальше в том же направлении, то через полтораста миль будут атоллы Тематанги и Фетиамити, а ещё через сто – Муруроа и Фангатауфа.

«Крейсер Аврора» двигался, наоборот: от Муруроа, минуя Тематанги, к Элаусестере. Своему знаменитому прототипу он уступал по размеру в 10 раз, но во столько же раз превосходил в скорости. В общем, это был не крейсер начала XX века, а модерновый любительский скринер, построенный по схеме тримарана, и его центральный корпус напоминал по форме крейсеры 1-й Мировой войны… Экипаж «Крейсера Аврора» был сейчас в 200 раз меньше, чем у прототипа: три моряка с дробью. В самом деле, считать Лианеллу Лескамп следовало как дробь, а не как полнофункционального моряка. Эта обидная для самолюбия мысль оказалась так четко написана на лице почти 14-летней француженки, что Поэле Ваэохо Гоген счел необходимым приободрить её.

– Выше нос, надежда галактической экспансии! Просто есть вещи, которым ты ещё не научилась, но это дело поправимое, ага?

– Вот, я в твои годы вообще ни фига не умел, – поддакнул Уфти Варрабер, сидевший за штурвалом, – только выследить и зарезать кого-нибудь.

– Уфти, блин! – Возмутилась Нехе Офаифаи, атлетически сложенная девушка – утафоа, новый социальный инспектор Элаусестере, переведенная с сегодняшнего дня сюда из Северо-Восточного Туамоту (тоже крайне непростого округа).

– Но я имел в виду дикую свинью или типа того, – начал оправдываться бывший суб-лейтенант спецназа INDEMI, а ныне – северо-тиморский полковник. – Не обязательно человека. А каннибалом меня прозвали просто за присказку: «Как говорил мой папа – каннибал, плохих людей не бывает». Уточняю: своего папу я ни разу не видел. А эту присказку придумал чисто для прикола. Шутка папуасского этнического юмора.

Юная француженка скептически хмыкнула и поинтересовалась.

– Гаагский трибунал тебя разыскивает за дикую свинью, я правильно поняла?

– Молодец, – похвалил Уфти, – владеешь спецификой обстановки.

– Мама владеет, – призналась она. – Маму жалко. Я свалилась на её голову в самый ответственный период. Орбитальные запуски, комплектация и сборка Каравеллы, до отправки к Марсу полста дней, а кукла-непоседа вроде меня…

– Ну что ты грузишь себе на мозг! – Перебила Нехе и обняла Лианеллу за плечи. – Не сомневайся: мама тебя любит больше, чем всю астронавтику и планетологию.

537