Драйв Астарты - Страница 780

780

Кебо: Многократное военное применение ядерного оружия?

Орквард: Это детали. Главное я уже сказал в начале: эта война привела к тому, что территории с десятками миллионов жителей оказались под управлением систем принципиально другого типа, чем государство, как оно понимается в классической геополитике. Можно назвать эти системы словом «Nostate», негосударство. Это не слишком удачный термин… Хотя физики пользуются термином «негэнтропия», и нормально… Ностэйт действует как дирекция паевого фонда с сетью предприятий и социальных объектов. Он может быть анархистским или, наоборот, диктаторским, социалистическим или олигархическим, каким угодно. Главное: Ностэйт никогда не обращается к священному, религиозному фактору в какой бы то ни было форме. Он действует в пространстве объективной выгоды и объективной силы. Это огромное преимущество. Ностэйт не должен тратить огромные ресурсы на то, чтобы жители меньше думали, а больше верили, и чтобы они избегали знаний, которые способны поколебать их веру, а Стэйт вынужден их тратить! Ты думаешь, фараоны строили пирамиды, разорительные для страны, потому, что были суеверными дебилами?

Кебо: Не знаю. Считается, что это было выражение их амбиций.

Орквард: Нет! Строительство этих дурных пирамид было важнейшим социально-психологическим проектом! Общество, потратившее столько сил, чтобы создать подобные сооружения, становится невосприимчиво к доводам здравого смысла, указывающего на абсолютную никчемность этой херни. Пока жители с уважением смотрят на пирамиды, они уважают и дурную власть, которая заставляет возводить пирамиды. Когда над пирамидами начинают смеяться или сомневаться в их величии, пиши: пропало! Скоро все рухнет. Египетские пирамиды устояли, они каменные. Но финансовая пирамида, на которой была построена кредитно-банковская экономика, рухнула. Реальная государственная власть в условно-западном мире стояла на этом постаменте, и ей пришлось экстренно взлетать, сбрасывая балласт. Сбросили ООН, Всемирный Банк, гуманитарную помощь, религию, какие-то права человека… Вот технологическая сингулярность, as it is in action.

Кебо: Я не поняла: при чем тут технологическая сингулярность?

Орквард: При том, что с нее все началось! Когда НТР доходит до точки кипения, получается ситуация, когда выгоды от сбрасывания священных символов возникают сразу, практически мгновенно. Сбросил – возьми с полки конфету. Не надо ждать результатов освобождения НТР-потенциала, они практически доступны не через поколение, а через год, а то и меньше! До меня эта мысль дошла несколько лет назад, когда я прочел агитку «Greenpeace» против триффидов в Экваториальной Африке. Я пропустил всю ерунду про птичек и букашек и остановился на таком факте: Мпулу, голодная страна, сидевшая на гуманитарной продовольственной помощи, отбросила принципы, предписанные ООН, и за два месяца провела аграрную революцию. Через полгода она уже была агрессивным экспортером продовольствия, а соседние страны возводили таможенные барьеры, чтобы демпинг из Мпулу не разрушил их рынки!

Кебо: Недолго им удалось удерживать эти барьеры.

Орквард: Да! Каждый Ностэйт это зона сингулярности, вырвавшейся на свободу, это капля закваски пенициллиновой плесени, упавшая в чашку с культурой патогенных микробов Стэйта… Слово «культура» здесь в двух значениях, понимаешь?

Кебо: Ага… Патогенная культура дохнет, и все зарастает Ностэйтом, так?

Орквард: Точно, Пепе! Сингулярность – это не только сверхскоростной технический прогресс, а ещё и быстродействующий экономический ядохимикат, разработанный человечеством против Стэйта. Пенициллин – хорошая аналогия. Его плюсы были так очевидны и доказывались так быстро, что он исторически мгновенно завоевал мир!

Кебо: Значит, мощь сингулярности в быстроте достижения результата?

Орквард: По-моему, да. У алеутов есть поговорка: обещанного три года ждут. Людям интересны обещания чего-то этакого в ближайшем, а не в отдаленном будущем. Вот, например, в Советском Союзе в 1960-м году правитель Хрущев пообещал всеобщее изобилие через 20 лет. Это было слишком смело, и ни черта не вышло. В 1965-м году правитель Ли Куан Ю в совсем отсталой стране, в Сингапуре, пообещал благоденствие через 30 лет. Это было реалистично, и все получилось – правда, на основе фашистской диктатуры, но про демократию ведь ничего не обещалось, значит – честно. И что такое демократия? Дьявол её знает… Теперь прыгнем через поколение. Угарте Армадилло в Океании 25 лет назад обещал: «через пятилетку гринго будут болтаться, как дерьмо, в нашем кильватерном следе». Это была революционная гипербола, но через 5 лет после Алюминиевой революции Меганезия догнала «Золотй миллиард» по качеству жизни.

Кебо: Если брать объективные цифры доходов 20 лет назад, то далеко не догнала.

Орквард: Денежные доходы, это номинально. Вот качество жизни, это объективно.

Кебо: А в чем его измерять, чтобы сравнивать? В счастье на фунт веса жителя?

Орквард: Сравнение качества жизни делается просто: посмотри, в какую сторону направлен поток иммигрантов между странами. Вот так-то! Четверть века назад НТР доросла до сингулярности. Сдерживала только крышка. Как только крышку пробили, сингулярность поперла во все стороны. 5 лет назад полковник Нгакве в Мпулу сказал: «Никакое ООН не смеет нам приказывать! Мы насрем на их приказы, и через год вы забудете, что такое нищета». Все получилось. В эру сингулярности нельзя тормозить. Затормозил – проиграл. Обсирайся от ужаса, но жми на акселератор и крути руль!

Кебо: Обсираться от ужаса обязательно, или как?

780