Драйв Астарты - Страница 339

339

– Weapon risk limit, – пояснила Балалайка. – Про это сказали по TV. В Меганезии нельзя никому запретить заниматься оружием, но можно ограничить допустимую мощность в интересах соседей. В смысле, если ты балуешься у дома ручными гранатами, это твои проблемы, но если ты балуешься авиабомбами, а в ста шагах – ферма твоих соседей, то приедут копы – и амба. Хочешь возиться с бомбами – катись на необитаемый остров.

– А если я хочу возиться с оружием массового поражения? – спросил лейтенант.

– Ну! К этому и вел диктор на TV. Если какой-нибудь офигевший коммерсант захочет делать бомбы типа хиросимской, то пусть он занимается этим за границей страны. В пустыне Сахара, в сайберской тундре, в Гималаях, по фиг. А в канакском океане это разрешается только по контракту с системой военной безопасности и под контролем. Поскольку Меганезия нейтральна, то из-под их контроля бомба не уйдет на фронт.

Бенитес, поняв, к чему это юридическое рассуждение, согласно кивнул.

– Попросту говоря: не видать кэпу Сугата атомной бомбы ни за какие деньги.

– Сугата это капитан того корвета? – Спросила она. – Ты его знаешь? Что он такое?

– Он, в общем, неплохой парень, но правильный, как японский Папа Римский.

– В Японии нет Папы Римского, – проинформировала Балалайка.

– Это верно. Но почти в любой стране есть какая-нибудь похожая хуйня.

…

Чуть позже. Небо над Тихим океаном в округе Маршалловы острова.

Флайка «Eretro-XF», похожая на зверски погнутую некрупную стеклянную летающую тарелку, пожирала расстояние. Из кабины с высоты более 13 тысяч метров скорость (примерно вдвое превышающая звуковую) практически не ощущалась. Серое полотно океана с бурыми чёрточками островков и зеленоватыми кляксами мелководных банок постепенно уползало за корму. Справа по борту ослепительный шар солнца медленно падал к закату, постепенно становясь из чисто белого желтовато-оранжевым.

Бэмби уступил штурвал сидящей рядом Фрутти, закурил сигару и повернулся назад.

– Hei foa! Почему все такие тихие и грустные? Мы сделали классный рейд, разве нет?

– Лично я, – сообщила Элеа Флэгг, – думаю, как уболтать дока Обо Ван Хорна начать работать без аванса. Прикинь, Бэмби, там надо сразу ввалить немаленькую сумму.

– Ну, – начал тот рассуждать вслух, – для начала надо меньше пятиста килофунтов…

– Все равно это серьезная сумма. Закон бизнеса: всё, что больше десяти килофунтов, требует оперативного учета, аналитического контроля и системного планирования.

– Папа обещал: деньги будут, – тихо, но решительно сказала Кияма Хотару.

– Твой папа серьёзный дядька, – проворчала Фрутти, – но прикинь: у нас, у канаков, на большие суммы с незнакомыми людьми на чистом доверии обычно не работают.

Младший лейтенант Дземе Гэнки, сжал и разжал кулаки и хрипло произнес.

– Я не понимаю. Там мои товарищи готовятся умереть, а вы все о деньгах, о деньгах…

– Вот что я тебе скажу, бро… – Бэмби выпустил изо рта облачко синеватого дыма, – не зачетное это дело, готовиться умереть. Ведь для чего люди воюют? Чтобы потом на отвоеванном месте жить. Строить дома и всякое хозяйство, веселиться, работать без фанатизма, заводить детей. Они подрастут, и ты спросишь: Как думаете, мелкие? Не напрасно папа воевал? Было за что? Если они ответят «да», то все ОК. А если «нет»…

– …То не хрен было папе махать крыльями и жать гашетку, – договорила Фрутти.

– Простите ли вы меня, если я выскажусь непочтительно? – Спросила Хотару.

– Y una polla… – удивленно отреагировала Элеа. – Хэй, гло, мы не в театре, ага? Мы простые ребята. Когда такой флэйм за жизнь, то мы, что думаем, то и говорим.

– Это честно, – согласилась дочь адмирала. – И я надеюсь, вы не обидитесь. Я очень уважаю вашу смелость, но сейчас вы рассуждаете, как фермеры.

– Так, мы и есть фермеры, – сообщил Бэмби, выпуская изо рта новое облачко дыма.

– Только мы ещё не купили ферму, – уточнила Фрутти. – Хочется взять не что попало, а зачётную вещь. Чтобы свой водоисточник, свой причал в удобном месте и возвышение участка, чтобы не заливало при шторме. Ещё – хорошие рыбные банки рядом, чтобы не пилить за рыбой через полморя. И надо, чтобы соседи были в нашем вкусе, а мы – в их вкусе. Чтобы подбрасывать друг другу детей на сколько-то дней и просить друг друга присмотреть за фермой. Короче: мы здорово нарубили фунтиков на четырех войнах и дополнительно нарубим за пару лет в OCSS. По ходу, на всё хватит.

– Самая классная штука, это сегмент мелководной лагуны, – высказалась Элеа, – туда можно продолжить ферму. Сейчас изобрели столько всяких овощей для мелководья.

Бэмби попыхтел сигарой и с сомнением покачал головой.

– Огород на литорали и под мелкой водой, это, конечно, классно. Но там много всяких хитростей, которые надо знать. Типа, специфика другая, чем на обычном грунте.

– Простите ещё раз, – вмешалась Хотару, – но неужели вы воевали на четырех войнах просто, чтобы купить себе ферму и остаток жизни ковыряться на огороде?!

– Пф! – Фыркнула Фрутти. – Ну у тебя заходы, гло! Остаток жизни! Joder! Я себе этот остаток мыслю длиной ещё лет семьдесят, как минимум. И что значит: «ковыряться»? Прикинь: есть столько всего интересного для фермы, если увлекаешься биологией.

– По плану, – добавил Бэмби, – лет через сорок мы скинем ферму детям, а сами начнем кататься по шарику, сочинять книжки и снимать кино. А то обидно: в стольких местах побывали и ничего не зафиксировали, потому что на войне было слегка не до того.

– Считается, – сказал Гэнки, – что солдату важнее думать о смерти, чем о ферме.

339