Драйв Астарты - Страница 356

356

– Ну… – Неохотно произнес Окедо.

– Никаких «ну», – отрезал Спарк. – У нас 15 тонн груза. Давайте уже работать.

…

Атолл Окинотори (Цин-Чао). Параллельные события (ночь – день – вечер).

Любовь – многогранная штука. В античной Элладе делили её на 4 вида: эрос, филиа, строгэ и агапэ. Потом, подумали, и добавили ещё три вида: лудус, маниа и прагма. В начале XX века Зигмунд Фрейд прославился несколькими трактатами на эту тему. В начале XXI века для любви придумали двумерную оценку, определяемую уровнями окситоцина и дофамина в крови. Но в случае Феликса Тринидада Бенитеса и Есано Балалайки все перечисленное не имело значения. В эллинскую классификацию они, очевидно, не вписывались, о психоанализе не думали, а уровень чего-то там в крови у обоих молодых людей был в полном порядке – это мог бы определить по косвенным признакам любой независимый наблюдатель, который вооружился бы биноклем и прицелился с подходящей площадки в любое из двух окон северо-западного угла 3-го этажа здания на платформе Окинотори-Центр в ночь с 8-го на 9-е октября.

Любовь в её физико-биологическом аспекте обычно не продолжается более ста минут подряд без перерыва, и в перерыве появляется отличная возможность поболтать…

– …Лайка…

– …Я здесь…

– Лайка, а ты прикололась про Эфиопию?

– Про Эфиопию? Нет. Это правда.

– И ты там училась пилотировать экраноплан?

– Да. Я научилась, когда работала в маленькой транспортной компании на озере Тана.

– А как тебя занесло в Эфиопию? – Спросил лейтенант.

– А что мне было делать на Кюсю после школы? Идти продавщицей в супермаркет? Впрочем, даже туда не сразу устроишься. Сразу это только в подметальщицы улиц.

Бенитес коснулся её живота подушечками среднего и указательного пальцев, а затем изобразил, что эти пальцы – ноги, которые ходят по кругу, выбирая дорогу.

– Ну, если ты не хотела искать что-то в Японии, то вокруг есть столько стран…

– Видишь ли, Тринидад, я тогда увлеклась религией растафари… Наверное, это было немного по-детски. Музыка рэгги. Немножко травки под ритмы барабана найабинги. Назад, в Африку. Эфиопия – центр мира. Я нашла самую дешевую авиакомпанию – дискаунтера и, никому ничего не сказав, улетела из Китакюсю в Аддис-Абебу со ста баксами в кармане и маленьким рюкзачком вещей. Я ведь улетала в рай, а зачем в раю лишнее барахло? Впрочем, никакого другого имущества у меня все равно не было.

– Лайка, ты абсолютно бешеная девчонка, – сказал лейтенант.

– А ты только сейчас это заметил? – она ласково провела ладонью по его щеке.

– Я только сейчас понял, что ты не просто бешеная, а абсолютно. Ты в этой нищей, засраной, вшивой стране, где всегда кто-то с кем-то воюет… Трудно представить.

– Невозможно представить, – поправила она и, нашарив на полочке у кровати пачку сигарет, вскочила и подошла к распахнутому настежь западному окну, откуда были прекрасно видны два старых 60-метровых бетонных островка-блина, построенных японским агентством морских ресурсов в конце прошлого века. Сейчас на островках выросли маленькие кампусы из коттеджей-мухоморов, импортированных с Улиси. Круглые окна на шляпках ярко светились, играла музыка, тусовка продолжалась…

На секунду в руках Есано Балалайки вспыхнул огонек зажигалки, а потом вокруг её растрепанной стриженой шевелюры, зеленый цвет которой сейчас практически не различался, возникло призрачное облачко дыма… Лейтенант тоже встал, подошел к девушке и мягко, осторожно, обнял за плечи.

– Извини, я ляпнул что-то.

– Нет, Тринидад, ты правильно сказал. Эфиопия – нищая, засраная, вшивая страна, в которой всегда кто-то с кем-то воюет. И если бы я не встретила дедушку Хаэле, то мне точно настала бы крышка. Но я его встретила и попала в поселок Горгора на озере Тана. Дедушка Хаэле был всем на свете понемногу. Бизнесмен, политик, учитель, философ, инженер, мафиози… Я стала его племянницей из Советского союза.

– Но ведь Советского союза полвека, как нет, – заметил Бенитес.

– Кто в Эфиопии смотрит на такие мелочи, как полвека, – с немного грустной иронией ответила она, – Папа дедушки Хаэле учился в Советском союзе, и слово «балалайка» осталось в семейных преданиях. Мне повезло с именем, и я сообразила сказать, что я из Сайберии. Сайберия когда-то была частью СССР, там русский язык, и я знаю несколько русских слов. Privet. Kak-tebya-zvat. Skolko-stoit. Eb-tvoyu-mat. Spasibo. Poshel-na-huy. Poka… Мне стыдно, что дедушка Хаэле умер, а я за три года так и не решилась сказать ему, что я не сайберка, а японка. ещё полгода я работала вместе с родичами дедушки Хаэле. Его старший сын, Тодэр считает меня кузиной. Знаешь, я плакала, уезжая. А эти ребята сказали: «Ясно, что ты должна ехать, освобождение своей родины – долг, но не забывай нас»… И я ещё приеду в Эфиопию. Я точно приеду!

– Подожди, Лайка, они сказали «освобождение своей родины?».

– Да, – подтвердила она, – К тому моменту я поняла, что моя родина здесь.

– Наверное, – сказал лейтенант, – не надо спрашивать, как именно ты это поняла.

– Наверное, не надо, – согласилась Есано Балалайка, – я все равно не смогу ответить.

…

Ночь – это тоже многогранная штука. В зависимости от ситуации её определяют по-разному. Формально – как интервал по часам. Или астрономически – как темное время суток. Или по жизни – как то, что длится, пока вас не разбудят. Бенитеса было трудно разбудить звуком работающей судовой машины. За несколько лет на флоте он привык относиться к такому звуку, как к чему-то обычному. А для Балалайки такой звук был редким явлением. Одно дело – звук мотора катера или траулера и совсем другое дело – вибрирующее гудение, порождаемое силовой установкой мощностью треть гигаватта.

356