Драйв Астарты - Страница 81

– Расстреляют? – уточнил француз.

– Не исключено, – подтвердила она, – Вы можете посмотреть прецеденты на сайте Верховного суда, там архив с рубрикатором. Вторая часть. Позиция правительства Меганезии в отношениях с Францией. Она диктуется действующим социальным запросом. Foa желают получить широкий доступ к космическим ресурсам за очень небольшие деньги. Команда координатора Ясона Дасса обязалась это выполнить. Как видите, это организуется путем привлечения различных космических агентств и корпораций в перспективные проекты… Или с их собственными перспективными проектами, как в случае «Марсианской каравеллы». Ясно, что в некоторых случаях, участие космических агентств обусловлено некоторыми политическими условиями. Пример такого условия: вооруженные силы Меганезии или её союзных автономий, поддержат соответствующее правительство в недорогой локальной войне.

Доминика Лескамп тряхнула головой, будто сбрасывая оцепенение.

– Откровенно, черт возьми!… И как велика война, за которую наше правительство рассчиталось переброской «Каравеллы» на вашу территорию?

– Это третья часть ответа на комплексный вопрос Клода, – сказала Рокки, – Каковы интересы правительства Франции? Первый, самый очевидный интерес: удержать, укрепить, а, по возможности и расширить плацдармы на северо-западе Индийского океана. Эта задача успешно решается. Второй, связанный с первым: ослабить в этом регионе позиции геополитических конкурентов. Британский Чагос. Задача решена.

– Можно подумать, Чагос сам по себе был не нужен Меганезии, – буркнул Фрэдди.

Рокки утвердительно кивнула.

– Разумеется, правительство Дасса извлекло из Чагоса дополнительную выгоду. Это законный профит подрядчика в любой сделке. Третий интерес, менее очевидный, в европейском регионе. Правительство Франции оказалось в сложной ситуации из-за возрастающего исламского присутствия. С одной стороны, всем понятно, что ислам является деструктивным фактором для страны. С другой – правительство не имеет возможности резать священных коров толерантности и религиозного равноправия. Желательно, чтобы их зарезал кто-то другой, а правительство объявило бы по этому поводу ритуальный траур. Здесь мы мягко переходим к последней части вопроса уважаемого Клода: отношения с мировыми религиозными течениями.

– Минутку, – вмешалась Жанна, – Это значит, что католический фестиваль в Париже должен превратиться в бойню?

– Насколько я понимаю, таков один из возможных сценариев, – сказала Рокки, – есть, разумеется, и другие варианты. Я перехожу как раз к этому. Поскольку я уже 11 лет нахожусь вне правительственных структур Меганезии, мне неизвестно, какие именно договоренности существуют по поводу этого фестиваля. Тем не менее, я могу точно сказать, что сверхнормативный риск для наших граждан не может быть элементом подобной договоренности. Это существенно сужает круг возможных вариантов.

– А как на счет наших граждан? – забеспокоился Марне.

– Увы, Анри-Жак… – Рокки развела руками, – …Защита граждан Франции это задача французского правительства, а не меганезийского.

Квинт Аптус крякнул и смущенно почесал в затылке.

– Рокки, что ты пугаешь людей? Это ведь наши гости, и вообще друзья. Что они о нас подумают? Что мы, как выражается современная молодежь… М-м…

– Полные отморозки, – помогла ему Люси.

– Вот-вот! А на самом деле, наши спецслужбы просто обязаны будут действовать с предельной аккуратностью, потому что критерий качества их работы это выгода. В данном случае, выгода в том, чтобы все прошло тихо и спокойно… Рокки, что ты молчишь? Ты же гораздо лучше меня разбираешься в этой системе!

– Милый, я молчу потому, что говоришь ты, – ответила она, – Когда ты закончишь, я прокомментирую. Ладно?

– Ну, вот, я закончил. Комментируй.

– С удовольствием. Итак, выгода. Она в том, чтобы сделать гуманитарно-техническое сотрудничество с нами популярным среди жителей Франции. Поэтому, задача наших спецслужб – не допустить жертв среди социализированных жителей, независимо от гражданства. Как иначе мы будем смотреть в глаза нашим французским коллегам.

– Вы сказали «социализированных», – заметил Дюги, – Это ведь не случайно?

Рокки улыбнулась и снова развела руками.

– Аналитический ум. От вас ничего не скроешь. На самом деле, речь идет о простом полицейском принципе: нельзя защитить нормальных граждан, не создав угрозу для криминального элемента. Поэтому я сделала соответствующую оговорку.

– Если все так замечательно, – сказала Жанна, – То почему ты назвала бойню в числе возможных вариантов развития событий в Париже?

– Потому, – ответила Рокки, – что этот вариант выгоден определенным группам. Это связано с вопросом о мировых религиозных течениях. Проблема в том, что бойня на фестивале выгодна и исламскому, и римско-католическому истеблишменту.

– Вы шутите? – осторожно спросила Доминика, – зачем лидерам католиков бойня?

– Я серьезна, как похмелье после самогона с пивом, – сказала Рокки, – католический истеблишмент в середине марта сделал ставку на предельное обострение католико-мусульманских противоречий, а ничто так не обострит их, как хорошая доза крови. Сделайте так, чтобы сотня – другая католиков была фотогенично убита, и объявите крестовый поход против ислама, как против главного мирового зла. Вы получите замечательный религиозный экстаз, во время которого можно без помех вывернуть карманы граждан. Это современная версия крестовых походов. Папы многократно использовали этот инструмент для пополнения кассы. Почему бы не повторить? Не забудем и о росте влияния Ватикана в процессе крестовых походов. Римская церковь утратила значительную долю влияния за последние двести лет. Ей хочется реванша.