– А исландцы решились? – Предположил Оскэ.
– Да. Едва я согласился, как прилетели полдюжины девчонок. Здоровые скандинавки, немного старше двадцати лет, толковые, полностью информированные…
– И теперь имеется шесть малышей с «мамонтовым геном»? – Спросил Рон.
– Восемнадцать малышей, – ответил молекулярный генетик. – Они рожали тройни. В элаусестерском стиле. Сейчас это уже можно достаточно точно регулировать. Все малыши с «мамонтовым геном» родились здоровыми, мы провели целую кучу тестов, результаты нормальные. Это не доказывает, что наши малыши будут жить 400 лет, но можно считать установленным, что мамонтовый ген не опасен для человека.
– Это уже немало, – заметил Микеле.
Мак Лоу стряхнул наросший на сигаре столбик пепла и откликнулся:
– Немало… У нас в «Центре экстремальной биологии» на сегодняшний день лежит больше тысячи заявлений от молодых женщин, которые желают стать волонтерами следующей серии. В основном они из Канады и Скандинавии.
– И что «Центр» будет с этим делать? – Спросила Чубби.
– Если у этих милых дам нет проблем со здоровьем, то «Центр» пойдет им навстречу. Понятно, что будет скандал на всю планету, но…
– Не будет большого скандала, – перебила она. – Тебя и коллег обольют помоями на нескольких TV-каналах, и всё. Сейчас все заняты войной католиков с гугенотами.
– Если кого-то интересует мое чисто-дилетантское мнение… – начал Хаген.
– Не прибедняйся, бро, – сказала Фэнг.
– …То, – продолжил он, – продав достаточному числу людей этот «мамонтовый ген», можно спокойно курить бамбук и медитировать. Все остальное, в смысле полетов к звездам и прочим галактикам, сделается само. У людей не будет другого выхода.
Мак Лоу приподнял брови и повернулся к Хагену.
– В каком смысле не будет другого выхода?
– В психологическом, – пояснил робототехник. – Если хабитант считает, что его детям хватит кофе, сахара и булочек с кремом, это одно, а если он уверен, что на их век не хватит, то это совсем другое. В условно-западном мире гуманизм и так уже выходит из моды. Вы видели, что творится Европе, в Магрибе и в Карибском регионе? А если ещё «мамонтовый ген» у детей… Тут с хабитанта слетит последние остатки гуманизма. Он резко метнется расчищать своему потомству жизненное пространство на этой планете, потом путь к другим планетам, и так – пока палец не устанет давить на гашетку.
Экс-майор INDEMI сделала большие глаза.
– Хаген! Да ты просто экстремист!
– Что ты, Тётя Чубби! Я вообще плюшевый! А вот док действительно экстремист. Без обид, док Мак, но ты сам сказал: больше тысячи мам на очереди в следующую серию. Дальше будет десять тысяч… Потом сто. Я думаю, у них в агитке уже написано, типа: Планета Земля – не зоосад для всякой консервативной фауны, а космодром для наших киндеров, которые полетят завоевывать космос от Альфы Центавра и до самой, блин, долбанной Туманности Андромеды. Из этого – понятные скорострельные оргвыводы.
– В агитке у кого? – спросил Мак Лоу.
– У неандертальцев, – пояснила Чубби. – Ты знаешь, Мак, что подарил неандертальцам единственное, чего им не хватало для экстремизма: мощную научно – обоснованную футурологию, в которой они играют роль архитекторов будущего галактики. Одна пара мамонтовых неандертальцев… Вот, термин придумался. Одна такая пара способна на протяжении своей жизни заселить своими потомками целую планету. Увидеть двадцать поколений своих потомков: крепких, умных, смелых, сильных, позитивно-агрессивных! Настоящее нео-первобытное племя в процессе экспансии! Заселить своими потомками континент после, как бы, зачистки – это вообще плевое дело. Ты этого хотел, Мак?
– Я не особенно задумывался о социально-политическом аспекте, – ответил он, – а ты считаешь, что это очень плохо?
– Хорошо – плохо, это, в данном случае, абстракции. Для нашего региона наличие подобного племени не означает ничего принципиально нового, и уж точно ничего плохого. А вот для условно-западной цивилизации… Я не исключаю, что твоя шутка окажется последней соломинкой, которая переломит спину этому верблюду.
Доктор Мак Лоу задумался на минуту, а потом махнул рукой.
– Такая, видно, судьба у этой цивилизации. К середине каждого столетия кто-нибудь ломает её горбатую спину. Черт с ней… Я бы хотел акцентировать внимание на более интересной проблеме – жизни далекой колонии при минимуме снабжения с Земли.
– Напрашивается нешгаизм, – сказал Оскэ.
– Надо же, как быстро распространилась мода на это папуасское сленговое название транс-робототехники, – удивился Мак Лоу.
– Это американское слово, – возразила Флер, – его придумал Фил Фармер, янки.
– Нет, ребята. Фармер придумал нешгаев, а слово «нешгаизм» придумали папуасы. Впрочем, так или иначе, вы знаете, что это, а следовательно, оцените два маленьких подарка от Джерри Винсмарта… Люси, если тебе не трудно, притащи сюда мешок, который где-то под козырьком, я в темноте не вижу… Вот! Большое спасибо. Итак…
…Объект был похож на стандартную визитную карточку. Мак Лоу надавил на край «карточки» и… на поверхности возник движущийся рисунок, и послышался голос:
«…Новый клип Кари Лейв. Он называется «Drakkar angreb». Клип создан по мотивам действий команды капитана Стюарта Палфри в недавнем конфликте между флотами Британии и Гренландии в Карибском море. Как пишут наши зрители: «Кэп Палфри показал, кто в море хозяин». Конфликт был коротким и обошелся без жертв, что уже хорошо. Мы вместе с Кари гордимся нашим флотом и нашими капитанами…».
Микеле Карпиини недоуменно уставился на карточку.